Выскажу гипотезу, которая все больше крутится в голове, чем больше я наблюдаю происходящее. Как наглядно показал пару лет назад французский экономист Томас Пикетти, уровень неравенства распределения богатства в современной России успешно превзошел показатели царской России до начала печально известных событий 1905 года. При такой ситуации как при длительной голодовке начинают происходить необратимые изменения, которые в экономике сложно контролировать. Одним из таких опасных необратимых изменений является накапливающийся переизбыток рублей в сравнении имеющимися у всех долларами. У компаний скопились огромные остатки денежных средств; выплаты высоких дивидендов и готовность участвовать в новых мегапроектах государства – часто это лишь проявление желания любой ценой спрятать избыток cash от девальвации и реквизиции. Огромный денежный навес вырос в банках, и банкиры по команде из ЦБ просто перестали говорить об этом. Наконец, по итогам 2018 г. профицит консолидированного бюджета составил 4,6 трлн руб. такого не было никогда за современную историю России, но это во многом «пустые» деньги, основную часть которых Минфин не сможет обменять на доллары через валютный рынок без девальвации. Представим себе, что Минфин не проводил бы «пенсионную реформу» в прошлом году, НДС бы не повышали, а снизили на 1 пункт, была бы ослаблена бюджетная политика. Огромный профицит стал бы равен 0. Где бы оказалась значительная часть этих 4,6 трлн руб.? Правильно, на валютном рынке, со всеми вытекающими последствиями. Значит, реальная цель бюджетного правила и создания такого профицита – это, видимо, стериализация рублей от валютного рынка, точнее обмен рублей на поступающие в страну доллары самим Минфином, а не населением и бизнесом. Я не обсуждаю то, кому лучше этим заниматься, важен лишь факт стремления обменять на доллары 4,6 трлн руб., что говорит просто о переизбытке рублей и желании как можно скорее их обратить в доллары. Это проясняет и часто возникающие разговоры о том, что у граждан могут принудительно конвертировать их валютные вклады. Риск здесь в том, что в такой ситуации желание любыми методами забрать валютные сбережения у граждан может усиливаться и рано или поздно материализуется либо через как всегда внезапную девальвацию, либо разные формы изъятия валюты. Особо оговорюсь, что это всего лишь гипотеза. Сам не во всем понимаю, как все эти операции проходят через бухгалтерию государства, здесь много нестандартного. Уверен, что массу аргументированных возражений могут сформулировать профессиональные макроэкономисты. Но я все же рискнул такую гипотезу высказать, потому что иначе невозможно понять, как падение реальных доходов населения и рост бедности сочетается с профицитом консолидированного бюджета в сумме 4,6 трлн руб. Здесь должно быть разумное объяснение.